О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 5

В 1960-1970-е годы рама произведения искусства стала интересовать семиотику. В этой связи особое значение для решения поставленных в книге задач имеют разработки проблем связи художественной рамы и художественного пространства в работах Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского, которые показали раму, с одной стороны, как часть композиции, с другой – связанной с историко-культурным контекстом. Вопрос о раме как части живописного произведения затрагивался даже в работе Л.Ф. Жегина «Язык живописного произведения». В западной науке вопросы рамы в контексте визуальной семиотики с конца 1960-х годов активно разрабатывал М. Шапиро. Сегодня теоретические аспекты семиотики рамы находят самый широкий резонанс в работах по истории искусства. Методологический и тематический состав искусствоведческой литературы по данной теме (прежде всего англо-американской) свидетельствует о принципиальном отходе от позитивистских исследований в сторону концептуального осмысления памятников и широкого использования философского инструментария. История искусства предстает не отделенной от культурологии и философии истории. Именно такой подход одним из первых продемонстрировал Э. Панофский, применив свой иконологический метод. Взяв на основу анализа рисунки рамок Джорджо Вазари, Панофский показал, как старинная рама может содержать важнейшие историко-культурные смыслы эпохи.
Большое влияние на современные исследования о раме оказывает концепция «открытости» и «проницаемости» рамки Ж. Дерриды. Тема обрамления в его эссе «Парергон» (греч. «добавка», «украшение») раскрывается в тесной связи с его идеей подвижного знака. Знак, по Дерриде, не есть связь означающего и единственного, равного для всех воспринимающих, означаемого: знак – это движение, течение от одного означающего к другому. Отсюда художественное пространство понимается им принципиально открытым: эстетическая граница разрушается, а идея рамы как замыкающей художественный текст ставится под сомнение. На первый план выступает семиозис, основанный на разрушении рамы. У Дерриды в первую очередь речь идет о раме как эстетической и философской категории. Его цель – показать, что идея обрамления предмета искусства как культурную зону. В логике «замкнутости» происходит описание «внешнего» и прояснение «внутреннего». Но у самой рамы нет ни «внешнего», ни «внутреннего»: она особая зона наложений, допускающая взаимопроникновение внешнего и внутреннего. Эта проницаемость рамки, в сущности, и означает разрушение эстетической границы, ее произвольную подвижность, открывающую путь к бесконечно подвижному (без начала и конца) семиозису. Эта же проницаемость обусловливает и рассеивание смысла, которое происходит, по Дерриде, в тех или иных социально-исторических параметрах. Нет ничего логически замкнутого, и нет ничего устойчивого. Культура осмысляется как открытое поле движения знаков, находящих и теряющих свои значения. Поэтому и любое изображение всегда «обрамляется» разными потоками смыслов. Оно ими как бы пронизывается.
«Обрамление» и «фреймирование» могут пониматься у Дерриды и как предмет анализа, и как рабочий концепт. Если в слове «фреймирование» подчеркнуть его процедурное и техническое значение, то оно сближается не с чем иным, как методом научного анализа. Известно, что «обрамление», или «фреймирование», тесно связано с концептом «деконструкции». В одном из конкретных смыслов последняя понимается и как конструирование контекста. При этом важно учесть, что «деконструкция», по словам самого философа, не является какой-то негативной операцией. С одной стороны, речь идет о том, чтобы разобрать, разложить на части, расслоить структуры (причем всякого рода – философские, лингвистические, культурные, политические и т.п.); с другой стороны, под «деконструкцией» подразумевается «скорее какая-то генеалогичкская деривация, чем разрушение». Это расслоение и разбирание на части подразумевает понимание того, как некий «ансамбль» был сконструирован, то есть реконструирование этого «ансамбля» для его «деконструкции». С учетом этой многозначности «деконструкции» «фреймирование» смысла становится важнейшим основанием новой семиотики. «Фреймирование» предмета исследования может выступать как своего рода нанизывание или выстраивание в цепочку все новых и новых смыслов, получение и подача все новых и новых смысловых рамок, то есть бесконечное «кадрирование» смысла.

[toggle title_open=»Свернуть список» title_closed=»Все статьи цикла» hide=»yes» border=»no» style=»default» excerpt_length=»0″ read_more_text=»Read More» read_less_text=»Read Less» include_excerpt_html=»no»]О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 1
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 2
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 3
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 4
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 6
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 7
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 8
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 9
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 10
О.Ю.Тарасов. Рама и образ. Риторика обрамления в русском искусстве. Часть 11[/toggle]